В России учредили национальную премию «Цифровые решения» для поощрения IT-проектов

Правительство России учредило ежегодную национальную премию «Цифровые решения» для поощрения IT-проектов, вносящих значительный вклад в цифровое развитие страны. Как сообщили в аппарате вице-премьера Дмитрия Григоренко, премия станет ключевой наградой правительственного уровня в сфере информационных технологий.

Цель премии — отметить лучшие разработки, которые внедряются в экономику, государственное управление и социальную сферу, способствуя цифровой трансформации России. К участию приглашаются проекты любого масштаба — от стартапов до крупных корпораций, чья эффективность подтверждена измеримыми результатами, сообщает Информационное агентство ТАСС.

Премия будет вручаться по восьми направлениям, включая информационную безопасность, программное обеспечение, связь, искусственный интеллект, государственные услуги и другие. Первая церемония награждения состоится в ноябре 2025 года в рамках форума «Цифровые решения» в Москве, делится источник.

Как отмечает эксперт Среднерусского института управления – филиала РАНХиГС Анастасия Власова, учреждение национальной премии для IT-разработчиков демонстрирует внимание государства к цифровой трансформации и признание важности технологических проектов для развития страны. Такой подход позволяет не только поощрять уже достигнутые успехи, но и стимулировать создание новых перспективных решений.

Роль государственных и муниципальных финансов в стимулировании инноваций: мысли Валерия Павловича Горегляда

Инновации становятся ключевым фактором конкурентоспособности территорий, а бюджетная система — их главным «заказчиком» и соинвестором. Государственные и муниципальные финансы способны запускать новые рынки не только через прямые субсидии и гранты, но и через дизайн бюджетных программ, закупочную политику, регуляторные механизмы и инфраструктуру контроля. В российской практике этот потенциал раскрывается тогда, когда инструменты стимулирования роста сопрягаются с принципами результативности и управляемости рисков.

Первый контур — программное бюджетирование. Переход от сметного подхода к программам с измеримыми целями превращает бюджетные расходы в инвестиции с ожидаемым технологическим эффектом: у каждого финансируемого проекта появляются KPI по НИОКР, внедрению решений, повышению производительности. Программный формат облегчает межведомственную координацию, связывает поддержку науки, образования и промышленности в единую цепочку создания стоимости. Важное следствие — возможность скользящего планирования на 5–7 лет с трёхлетним бюджетным окном и ежегодным пересмотром KPI внедрения, что снижает проектные риски.

Второй контур — бюджетный федерализм как поле управляемых экспериментов. Региональные и муниципальные финансы — в лице публичного заказчика (субъекта РФ или муниципалитета, действующего через главных распорядителей бюджетных средств) — получают полномочия и ответственность за результат. На этой основе появляются смешанные инструменты поддержки (субсидии, налоговые стимулы, фонды соинвестирования), а также адресные механизмы для МСП. Горизонтальная конкуренция между территориями смещает акцент с «освоения средств» на достижение проверяемых результатов: рост налоговой базы (НДФЛ, имущественные налоги), прирост занятости и производительности местного бизнеса, объём внебюджетных инвестиций, экономия бюджетных расходов и затрат бенефициаров, доля тиражированных технологических решений. Для регионов дополнительно релевантны экспертные показатели; для муниципалитетов — прежде всего качество и доступность услуг, развитие городской инфраструктуры и локальная предпринимательская активность. Такой формат превращает публичные расходы в механизм развития, а не в смету.

Третий контур — инновационные закупки. Госзаказ — один из крупнейших в экономике каналов спроса на новые технологии, прежде всего на федеральном и региональном уровнях. Региональный заказ не является крупнейшим, но выступает «ранним рынком» для прикладных городских решений: например, интеллектуальное уличное освещение и управление светофорными фазами; безналичная оплата и валидаторы в городском транспорте; дистанционные счётчики и диспетчеризация ЖКХ; датчики наполненности контейнеров ТКО и оптимизация вывозов; системы видеоаналитики для безопасности в общественных пространствах; цифровые сервисы МФЦ и «умной» городской инфраструктуры. Чтобы спрос действительно был инновационным, закупочная система должна уметь работать с неопределённостью: ставить функциональные (а не брендо-/технологические) ТЗ, заключать контракты жизненного цикла, запускать предкоммерческие закупки и пилоты в «песочницах», фиксировать метрики качества и совокупной стоимости владения, а также распределять риски между заказчиком и поставщиком.

Четвёртый контур — контроль и «разумные гарантии». Везде, где используются бюджетные средства (федеральные, региональные или муниципальные), правила должны быть прозрачными: риск-ориентированный внутренний контроль, независимый внутренний аудит и единая методика оценки эффекта расходов на инновации. Практика цифрового аудита показывает: переход к непрерывному мониторингу операций и целевых показателей в режиме реального времени снижает транзакционные издержки контроля и повышает управляемость проектов без замедления их реализации. Такая модель опирается на унифицированные данные и справочники, сквозные реестры и автоматизированные контрольные события на всём жизненном цикле бюджетного проекта; методологические требования к ней подробно описаны в работах по финансовому контролю и государственному аудиту.

Пятый контур — финтех и целевое расходование средств. Цифровые платформы распределения субсидий, казначейское сопровождение и смарт-контракты в закупках обеспечивают полную прослеживаемость: деньги маркируются условиями использования (вид работ, сроки, метрики качества/стоимости) и перечисляются по факту достижения контрольных вех — проверяемых этапных результатов проекта: завершение проектирования, запуск пилота, ввод объекта, подтверждённая экономия или достижение целевых показателей сервиса. Это снижает риск неправомерных расходов, ускоряет расчёты, упрощает отчётность для поставщиков и делает правила предсказуемыми.

Чтобы «умные деньги» не создавали новых уязвимостей, в платёжную логику встраивается контур управления операционными рисками: требования к киберустойчивости платформ, мониторинг доступности сервисов и подрядчиков, контроль устойчивости поставок для контрактов жизненного цикла. Этот контур работает на единых данных и риск-метриках и связан с цифровым аудитом.

Наконец, инновации нуждаются в «социальной лицензии». При этом важно сочетать технологическую смелость и институциональную осторожность: запускать пилоты в регуляторных песочницах; проводить этическую и статистическую оценку алгоритмов распределения субсидий и грантов, скоринга заявок, приоритизации закупок, антифрод-аналитики и риск-моделей, влияющих на доступ к поддержке; публиковать методики отбора проектов и результаты независимой валидации (качество, устойчивость, отсутствие дискриминации) и обеспечивать процедуру апелляции. Такой порядок усиливает доверие бизнеса и граждан к государственным и региональным/муниципальным инструментам развития.

Публичные финансы — не просто источник финансирования инноваций, а система управления их запуском и масштабированием: цели, правила, данные и контроль. Программное бюджетирование позволяет достигать измеримых результатов и связки ведомств; бюджетный федерализм включает конкуренцию регионов и муниципалитетов между собой за проекты, частные инвестиции, налоговую базу и таланты; грамотные закупки формируют платёжеспособный спрос на новые решения; цифровой аудит и риск-менеджмент обеспечивают прозрачность и «разумные гарантии» без замедления процессов; финтех делает средства целевыми и прослеживаемыми.

Открытия торговых центров Москвы с начала года демонстрируют уверенный рост

С начала 2025 года по сентябрь включительно в Москве было введено 91,1 тыс. кв. м новых ТЦ, что на 10,4% превышает показатель за аналогичный период прошлого года. Количество открытых объектов также выросло, на 33% – с 6 до 8 торговых центров.

Объёмы открытий торговых центров в Москве 2010-2025 гг., тыс. кв. м

Примечательно, что большинство объектов, открытых c начала года, — 71% — приходится на районные торговые центры, в то время как на окружной формат – 29% (по арендуемой площади). Эта структура открытий наглядно иллюстрирует тренд на районный формат в строительстве торговых центров Москвы.

Распределение открытий торговых центров Москвы по форматам, согласно анонсам девелоперов, 2025 г.

Ожидается, что данная тенденция получит свое развитие и по итогам 2025 г. Согласно анонсам девелоперов, общий объем введенных торговых площадей за 2025 г. в столице может достигнуть 197,2 тыс. кв. м. Районный формат будет лидировать в статистике – на него придется 36% всех новых объектов, что также демонстрирует обозначенную ранее тенденцию. Доли окружного и регионального форматов составят 33% и 31% соответственно.

Столь активное развитие районных торговых центров обусловлено определенным комплексом факторов. С одной стороны, на более активный девелопмент повлияла прямая экономическая мотивация девелоперов. Масштабные городские программы, такие, как создание Мест приложения труда (МПТ) и Комплексное развитие территорий (КРТ), создали для застройщиков прямые стимулы для строительства новых торговых центров, интегрированных в многофункциональные и жилые комплексы. Так, программа МПТ предлагает девелоперам льготные условия — снижение стоимости земельных участков или упрощенные процедуры согласования при создании новых рабочих мест и объектов коммерческой инфраструктуры рядом с жилым комплексом.

Этому тренду также способствовало общее насыщение московского рынка крупными объектами регионального и суперрегионального уровня. Помимо этого, современная модель потребительского поведения ориентирована на e-commerce, где пункты выдачи, локальные торговые пространства в МФК и магазины «у дома» являются главными точками притяжения и совершения покупок.

География открытий торговых центров претерпела некоторые изменения. Наиболее заметна динамика в Южном и Центральном округах: если за первые девять месяцев прошлого года новых ТЦ там не было, то за тот же период 2025 г. их доля составила 19% и 17% от общей введённой площади соответственно. Наибольшую активность проявил Северо-Восточный округ — на него пришлось 37% всех новых площадей, что на 13% выше показателя аналогичного периода прошлого года.

За первые девять месяцев 2025 года средняя площадь новых торговых центров сократилась на 9,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, составив 12,4 тыс. кв. м. Такая динамика демонстрирует упомянутое ранее изменение в стратегии девелоперов: вместо торговых центров крупного формата предпочтение всё чаще отдаётся компактным, многофункциональным объектам районного формата.